главная

  о театре и его создателях

 наши корни    

  наша психотерапия

  наши  проекты

  о домашнем театре

  библиотека

    фотогалерея и летопись

  полезные ссылки

гостевая книга

наша почта

Антикварная библиотека. Старинные французские сказки

 Саратов. Региональное поволжское издательство «Детская книга», 1993. Перевод Е.Н. Акимовой и Л.В. Чистовой. По изданию «Чудесные сказки», опубликованному Жаком Порша. Париж. Изд-во «Ашетт», 1880. Использованы гравюры XIX в., исполненные французским художником Берталлом.

 Ожерелье ящериц

 Когда ярко светило солнце, маленький Шеризаль, возвращаясь из школы, всегда останавливался у потрескавшихся скал, чтобы спеть ящерицам свои песни.

Ведь известно, что ящерица очень чувствительна к чарам музыки.

Шеризалю нравилось смотреть, как эти невинные пресмыкающиеся высовывают свои трепещущие головки, как только начиналось пение. Они слушали с необыкновенным вниманием и, казалось, были в восторге. Можно было видеть, как пульсируют их артерии и сверкают маленькие черные глазки.

Словно очарованные, ящерицы приближались все ближе и ближе. Ребенок часто брал их в руки, но очень осторожно, так что ни одна не потеряла своего хвоста, находясь у него на руке.

Понемногу между ним и его четвероногими слушателями установилась настоящая дружба. Достаточно было ему появиться, как тотчас же выползали ящерицы, готовые слушать его песни.

Подходило к концу время года, когда пресмыкающиеся появляются на поверхности. В последний день, когда бледное осеннее солнце позволило ящерицам в последний раз послушать пение Шеризаля, они появились, каждая неся по маленькому камню во рту

Эти камни были зеленые и прозрачные, как изумруды.

Шеризаль с удивлением наблюдал за этим зрелищем и еще больше удивился, когда увидел, как ящерицы одна за другой подходят к нему и кладут к его ногам сверкающие камни, как бы желая отблагодарить.

Он уже наклонился, чтобы их подобрать, когда увидел, что появилась ящерица побольше остальных и важно приблизилась к нему, неся во рту золотую нить.

Шеризаль остановился и с трудом сдержал возглас восхищения, видя, как это изобретательное пресмыкающееся очень ловко и забавно нанизывает камни на эту нить. Когда она закончила, то отползла немного назад так, что Шеризаль смог поднять это ожерелье. Другие ящерицы, которые следили за всем происходящим, прыжками стали выражать свою радость, а потом вернулись в свои норы. Можно себе представить, как Шеризаль обрадовался и поскорее поспешил домой.

Он тотчас же надел это украшение на шею своей пятилетней сестренке по имени Толозиль, чем доставил ей заметную радость.

Войди в комнату, мать с сочувствием посмотрела на дочь, как бы говоря: «Мое бедное  дитя, от этого ты не станешь красивее>.

Нужно заметить, что Толозиль была самым некрасивым ребенком в округе. У нее были косые глаза, курносый нос, кривой рот. Веснушки покрывали ее лицо, а гладкие светлые волосы были такими блеклыми, что казались почти бесцветными.

Ожерелье ящериц было таким неуместным на этом некрасивом ребенке, что мать захотела его снять, чтобы не выставлять ее на посмешище, но маленькая Толозиль так громко заплакала, что пришлось оставить ей это драгоценное украшение. На следующий день, проснувшись, она сразу надела его.

Лицо ее светилось от радости, и она уже не казалась такой некрасивой.

— Посмотри-ка на нашу Толозиль,— тихо сказала мать своему мужу.— Может быть, мне кажется, но, по-моему, она не такая некрасивая, как раньше.

Отец тоже это заметил, но он не считал, что это из-за ожерелья. Однако вечером он сам сказал потихоньку своей жене:

- Определенно лицо Толозили стало хорошеть. Маленькая девочка как будто догадалась об этом и по-прежнему не хотела мириться с тем, чтобы с нее сняли ожерелье, когда наступило время ложиться спать. И пока она не заснула, ее руки продолжали перебирать красивые камни. На следующий день, когда она проснулась, отец и мать стали ее внимательно рассматривать.

Это удивительно, но девочка больше не косит! — воскликнул отец.— Открой свои глазки, Толозиль, и посмотри на меня.

- Да, она больше не косит! — сказала мать вне себя от радости.— Ее волосы развеваются по плечам и принимают красивый пепельный оттенок, и веснушки, кажется, исчезают.

И с этого времени каждый день и каждую минуту все рассматривали Толозиль. Она менялась так быстро, что через неделю стала обыкновенным ребенком. Те, кто не видел ее с тех пор, как она впервые надела это чудесное ожерелье, не узнавали ее. Но никто не видел украшение, потому что оно был спрятано под толстым платком.

Пусть будет небу угодно, чтобы чудо продлилось,— говорила мать, которой страшно некрасивая внешность дочери стоила стольких слез.

Но никто не радовался больше Шеризаля, который всегда нежно любил свою сестренку, даже когда она была такой некрасивой, нельзя было без ужаса смотреть на нее.

Спустя неделю произошло нечто большее. Толозиль стала необыкновенно красивой. Все в ней было восхитительно: и правильные черты лица, полные изящного очарования, и благородная осанка, несмотря на столь юный возраст, и самая легкая в мире походка. И насколько раньше была она безобразным чудовищем, настолько сейчас стала гением красоты.

Когда Толозиль достигла такого совершенства, колье перестало чудодействовать, и девочка носила его только в праздничные дни, чтобы подчеркнуть красоту, которую сотворило ожерелье.

Велика была радость семьи: из года в год распускалась эта несравнимая красота, роза становится прекраснее час от часу в летний день.

Впрочем, причина чудеса вращения тщательно скрывалась; было семейной тайной. Конечно, люди предполагали, произошло под влиянием волшебной (по мнению завистников, дьявольской), но никто не знал ни о происхождении, ни о чудесном свойстве ожерелья ящериц.

Несколько лет спустя Леомбэль, старший сын короля, отправился на охоту в эти места и случайно увидел красавицу Толозиль, которая пасла коров. Вдруг принц почувствовал жажду и попросил пастушку дать ему немного молока. Она поспешила надоить молока в миску от самой лучшей коровы.

Когда девушка подала ему чашку молока, он был так поражен ее красотой, что забыл про молоко и смотрел не отрываясь на пастушку. С тех пор он думал только о Толозили.

Некоторое время спустя родители решили женить его на принцессе, живущей по соседству, но он не хотел об этом даже слышать и упрямо отвергал подобные предложения.

Все терялись в догадках о причине его отказа. Однако все же заметили, что он часто стал охотиться в одной стороне, хотя и дичь там была редкостью, и возвращался он домой не застрелив даже куропатки.

Не раз тайком и без свиты пробирался он на пастбище, где пасла коров красавица Толозиль. И вот однажды Леомбэль сел рядом с ней под ивами и рассказал ей о себе и о своей любви. Толозиль, которая полюбила его, не зная о его происхождении, была тронута его словами и сочла за честь для себя, что сын короля отдал ей свое сердце. Она проявила слабость, обменяв свое колье (которое она в этот день надела) на великолепную брошь из бриллиантов, которую он носил на шляпе.

Наконец они расстались, поклявшись во взаимной верности. Принц заверил пастушку, что он скоро вернется сюда.

Он не осмеливался открыто носить украшение, которое ему напоминало о красавице Толозили, а спрятал его у сердца и, когда оставался один, без конца смотрел на него.

Королева всегда гордилась красотой своего сына, и, когда он находился с ней, она не отводила от него своего взора. Три дня спустя после свидания Леомбэля и Толозили принц предстал перед своей матерью, и она нашла, что он не так красив, как прежде, и тихо сказала об этом мужу.

Король, естественно, был очень строг и к тому же недоволен своим сыном за его отказ жениться, поэтому он резко ответил:

— Я его вижу таким, каким я его всегда видел.

На следующий день черты лица Леомбэля так изменились, что это бросилось в глаза отца, который в ответ на причитания отчаявшейся королевы сказал:

Я бы хотел, чтобы он стал страшным, как обезьяна, потому что он такой непослушный.

Королева вскрикнула, услышав эти зловещие слова. Но что стало с ней несколько дней спустя, когда она увидела своего сына, прежде такого красивого, а теперь такого безобразного!

Она обратилась за советом к министрам короля, и те ответили, что они не видят заметных изменений в сыне. Может быть, какие-то тайные переживания слегка изменили черты Его Светлости, но Ее Величество преувеличивает, и все ей представляется хуже, чем на самом деле.

Но народ, который не льстит, как и родители, был поражен уродством принца, и печальнее всего то, что он сам это заметил, как и другие, что привело его в ужас.

— О, какой я несчастный! — думал он и бил себя в грудь, когда оставался один в своих покоях.— Никогда я не осмелюсь появиться на глаза Толозили, она не узнает меня, и, однако, я люблю ее еще больше.

Толозиль и не догадывалась, какой роковой подарок она сделала принцу, так же как и он не подозревал, что пастушка была невинной причиной его несчастья. Сотни раз приходила она под ивы и подолгу ждала там Леомбэля. Она не могла поверить, что он так быстро ее забыл, а она, к несчастью, его не забыла.

В это время вышел королевский указ, в котором очень осторожно сообщалось о несчастье, случившемся с королевским сыном, и предписывалось немедленно явиться тому, кто знает, как его вылечить.

В указе обещалось большое вознаграждение тому, кто вернет принцу его прежний вид.

Шеризаль, брат Толозили, прибыв в столицу, узнал, что случилось, и, вернувшись домой, сказал родителям в присутствии сестры:

— Королевскому сыну не так повезло, как Толозили: она была такой дурнушкой, а стала самой красивой в мире; принц же, который был прекрасен как майский день, так подурнел, что во всем королевстве нет человека страшнее его.

Толозиль была взволнована этой новостью и, запинаясь, спросила, когда и как случилось это несчастье с принцем.

— Ходят разные слухи,— ответил Шеризаль.— Многие полагают, что принц наказан небом за то, что слишком любил охоту, достоверно то, что его невзгоды начались с того дня, когда он в последний раз охотился у нас по соседству.

Толозиль была ошеломлена этими словами и долго над ними раздумывала наедине. Ведь это тот день, когда у них было свидание под ивами, во время которого они обменялись украшениями!

Неужели я причина его несчастья? — подумала она с тревогой.— Он не преминул надеть на себя украшение, а говорят, что талисман оказывает на людей противоположное действие... Может быть, поэтому моя некрасивость перешла к нему. Бедный принц! А если это так, то я прошу небо вернуть мне мое уродство и пощадить того, кто мне в сто раз дороже себя.

Пока она так грустно размышляла, Шеризаль приблизился к ней и сказал ей таинственно:

Моя дорогая Толозиль, ты знаешь, с какой радостью я дал тебе ожерелье ящериц. С тех пор как оно совершило чудо с тобой, я не хотел его у тебя забирать, хотя оно и стало тебе совершенно ненужным, хвала небесам. Но сегодня представляется исключительный случай испытать его силу. Я хотел бы испытать его на принце. Одолжи мне ожерелье на несколько дней, но ничего не говори об этом нашим родителям, чтобы их не беспокоить.

— Ах, мой брат,— сказала смущенно Толозиль,— я должна рассказать тебе правду: мы с принцем дали друг другу клятву, и он получил от меня ожерелье в обмен на эти бриллианты.

Я боюсь,— добавила она, что несчастье с принцем случилось из-за этого украшения. Но как же теперь исправить то, что случилось? — спросила Толозиль.— Я отдам свою жизнь, лишь бы Леомбэль избавился от уродства.

Говоря так, пастушка стояла у дуплистого ствола ивы, на котором не было коры. Вдруг над пористым стволом появилась колдунья, как сова на развалинах. Она подняла высохшие руки и сделала знак брату и сестре приблизиться. Затем она сказала им надтреснутым голосом, жестикулируя костлявыми пальцами:

— То, что случилось за несколько дней, может измениться в один момент, но не нужно останавливаться на полпути; кто осмелится начать, должен осмелиться закончить; кто хочет спасти другого, должен пожертвовать собой, в противном случае чуда не произойдет. Вот весь секрет: 2, 1,4,3,6,5,8,7, 10,9, 12, 11, 14, 13, 16, 15, 18, 17!

Произнеси эти странные слова, старуха исчезла. Шеризаль ругался, не понимая, что она сказала. Толозиль задумалась на несколько минут, а потом сделала жест, по которому ее брат догадался, что она что-то поняла. Но напрасно он ждал от нее ответа, она ничего не говорила и молча провела остаток дня.

На следующий день мать, видя, что солнце уже поднялось, пошла разбудить свою дочь, которая спала в соседней комнате.

— Вставай, Толозиль, день уже наступил.

Но не последовало никакого ответа.

— Вставай, Толозиль, довольно спать. Пора выгонять коров в поле.

Как и в первый раз, пастушка не ответила.

Взволнованная и обеспокоенная, мать вбежала в комнату дочери, но не застала ее там. Постель не была разобрана, казалось, на ней не спали.

В доме начался переполох. Шеризаль сказал, что, вероятно, его сестра пошла к королю.

— Да, к королю, говорю я вам. Пустите меня, не задерживайте меня своими ненужными вопросами, я должен ее догнать. Небо, сделай так, чтобы я не пришел слишком поздно!

Шеризаль оказался прав. Толозиль потихоньку ушла из дома, когда увидела, что все заснули, и к середине ночи явилась во дворец короля. Только стражники еще бодрствовали. Перед красивой особой легко открылись все двери. Стражники поспешили разбудить служанок королевы, чтобы сказать им, что пастушка необыкновенной красоты, может быть фея, предстала у ворот дворца и просит оказать ей честь быть немедленно принятой Ее Величеством, так как она хочет сообщить ей что-то очень важное.

Королева, которая теперь не спала ни днем, ни ночью из-за неприятностей с сыном, подумала что это милосердная душа пришла его спасти. Она приказала немедленно впустить незнакомку.

Толозиль без смущения и замешательства скромно предстала перед королевой. Ею руководили благородные намерения, и, слишком занятая тем, что ее привело во дворец, она не думала о впечатлении, которое производила. При виде ее королева и вся ее прислуга были в восторге от незнакомки.

— Неужели я вижу простую смертную? — воскликнула взволнованная королева.— Не божество ли это?

— Госпожа, бедная пастушка осмелилась предстать перед вами,— ответила Толозиль, краснея,— я слышала, что Ваше Величество постигло большое горе, и я думаю, что знаю средство, как от него избавиться.

— Вы пришли по поводу моего сына?

— Да, госпожа, и я надеюсь вернуть его вам таким, каким вы хотите его видеть. И чтобы это сделать, я прошу вас сначала попросить его дать вам ожерелье из изумрудов, которое он должен носить при себе и которое он, может быть, никогда не показывал.

— Я никогда не видела у него ожерелья из изумрудов,— ответила королева, - и не могу понять, что может делать мужчина с подобным украшением, но мы выполним все ваши условия, дорогое дитя, и сделаем все, что вы просите.

Один из офицеров, который дежурил в покоях принца, получил приказ его разбудить и от имени королевы попросить у него таинственное ожерелье. Офицер очень осторожно, как того требовал этикет, разбудил Его Светлость. Но когда несчастный услышал, что от него требуется, он воскликнул: «Скорее возьмут мою жизнь!».

Потом он завернулся в одеяла, как бы защищая роковое ожерелье, опасаясь, чтобы его не захватили силой.

Когда Толозили сообщили о его отказе, она сказала офицеру:

— Скажите Его Светлости, что к нему с этой просьбой обращается та, которую он встретил под ивами, и пообещайте ему от моего имени, что ожерелье будет ему немедленно возвращено.

Услышав эту неожиданную новость, Леомбэль застонал, сердце его кричало: «Толоаиль», но с губ не сорвалось это дорогое для него имя. Он приказал быстро одеть себя и заявил, что отдаст ожерелье лично в руки незнакомке и сам заберет его.

— Но,— добавил он,— я хочу, чтобы все это произошло так, чтобы незнакомка меня не видела, а я ее буду видеть, спрятавшись за портьерой

Все было сделано так, как просил принц. А у королевы закралось подозрение, что здесь кроется какая-то тайна; ведь не мог же ее сын, встретив под ивами такую красивую девушку, остаться к ней равнодушным. И для нее стал понятен упорный отказ Леомбэля жениться на принцессе, живущей по соседству. Но сейчас мать желала только одного: чтобы к сыну вернулась его прежняя красота и чтобы ничто не помешало его чудесному исцелению.

Как только ожерелье оказалось в руках Толозили, она попросила, чтобы ей предоставили возможность уединиться. Ее проводили в другую залу. Войдя туда, она закрыла дверь на задвижку и произнесла такие слова:

- Добрая фея, я выполню то, что вы сказали, так, как я поняла, Я нанижу 18 изумрудов на нитку в том порядке, как вы велели. Сделайте так, чтобы колдовство подействовало на принца, а я не остановлюсь на полпути; то, что я начну, я обязательно закончу; чтобы спасти принца, я пожертвую собой; чтобы исцеление было полным, в возьму на себя несчастье, которое ему неумышленно причинила, Такова ваша воля, я ей безропотно подчиняюсь. Пощадите дорогого Леомбэля, а потом располагайте как хотите бедной Толозилью.

Сказав это, она сняла один за другим с золотой нити, на которой они были нанизаны, осторожно выложила на стол и стала снова нанизывать, но теперь второй изумруд стал первым, первый стал вторым… и так далее до восемнадцатого, который стал семнадцатым, и семнадцатый стал последним.

После этого, вернувшись в залу к королеве, она сказала:

- Госпожа, позвольте мне снова ожерелье в руки принца.

Королева охотно согласилась.

Господин,— сказала Толозиль который стоял за портьерой,— положите ожерелье туда, где оно у вас хранилось, и если мы увидим, что произошло то, о чем я молила, обещайте дать мне его снова в руки на несколько минут.

Принц пообещал и получил колье из рук своей дорогой Толозили. Только спрятал его у сердца, как офицер, стоящий р дом, воскликнул: «Чудо! Чудо!»

Одного мгновения было достаточно, чтобы исчезло уродство, Леомбэль стал красивее, чем прежде. Зеркало сказало ему, что он ожжет появиться перед Толозилью, не оскорбляя ее взора. Тогда он устремился в покои королевы и, бросившись к ногам пастушки, воскликнул:

- О моя освободительница! Будьте моей супругой! Мне никого не надо, кроме вас.

Королева уже пришла в себя от пережитого волнения и нашла, что сын зашел далеко в выражении своей признательности. Она уже собралась сказать это, ссылаясь на родительскую власть, как услышала слова благородной пастушки:

— Госпожа, не беспокойтесь, позвольте только, чтобы на несколько минут ожерелье оказалось у меня в руках, как это мне обещал принц.

С грустью глядя на принца и протягивая руку к роковому украшению, Толозиль уже не сомневалась, что сейчас станет дурнушкой, но она дала слово фее, она жертвовала своей красотой и была готова к этому.

- Остановитесь! — раздался вдруг громкий голос. Это неожиданно появился Шеризаль, которого не могла удержать королевская стража. Он выхватил ожерелье из рук принца и бросил его на мраморный пол. Все изумруды разбились и превратились в мелкий порошок, который бесследно исчез.

Шеризаль сказал:

Принц, моя сестра сейчас превратилась бы в уродину, каким были вы недавно, если бы я так не сделал. Соблаговолите меня простить.  

Моя дорогая Толозиль, успокойся: фея удовлетворена. Когда я отправился за тобой, я увидел ее, и то, что я сейчас сделал, соответствует ее приказу.

Толозиль, избавленная от выполнения своего благородного намерения, нежно поблагодарила доброго Шеризаля, которому она была дважды обязана своей красотой, и простодушно рассказала свою историю королеве. Она рассказала даже о свидании под ивами и, вынув бриллиантовую брошь, протянула ее августейшей матери Леомбэля со словами:

— Госпожа, я вернула вам вашего сына. Пусть он сам сделает выбор, достойный его. Пастушка Толозиль возвращается в деревню к своим коровам.

Добрая мать была растрогана.

— Дорогая моя дочь,— сказала она с волнением.— Если бы это зависело только от меня, вы стали бы супругой моего сына, но король этого никогда не позволит.

В зале наступила грустная и мучительная тишина. Принц, опустив голову, угрюмо молчал Вдруг в покоях короля раздался крик, и встревоженная королева побежала к своему супругу.

— О Мадам! — взволнованно сказал он.— Если бы мой сон мог сбыться! Мне только что приснилось, что к моему сыну вернулась красота!

— Сир,— ответила ему радостная королева,— ваш сон сбылся. К нашему сыну вернулась его красота.

— Возможно ли это? Хвала небу! А эта восхитительная женщина в моем сне, которая его исцелила? Ведь только в сновидениях видишь подобные лица!

— Сир, его исцелила необыкновенная красавица. Я видела ее своими собственными глазами. Она у меня, и вы можете ее увидеть, если вам это угодно.

— Значит, я увижу нашу дочь, так как в моем сне она вышла замуж за нашего сына.

— Сир, это зависит только от вас.

— Мадам,— важно сказал король, поспешно одеваясь,— это не зависит от меня, это веление неба; если у этой женщины будет лицо той, что я видел во сне, я не раздумывая возьму ее в невестки, будь она простой пастушкой.

Сказав это, монарх вошел в залу.

— Это она! — воскликнул он с восторгом, увидев Толозиль.

Каждый с тревогой думал, что означает это восклицание и что за этим последует, так как одна королева знала тайну.

— Сын мой,— сказал король властно.— двадцать раз вы отказывались жениться, и л вас прощал, но не ждите от меня пощады, если вы не согласитесь взять в жены эту молодую красавицу. Я приказываю вам завтра же жениться на ней

— Отец мой,— воскликнул Леомбэль, бросаясь в ноги монарху,— то, что вы мне приказываете, я просил бы у вас как о благодати в сотни раз дороже жизни!

Свадьба состоялась на следующий день, к большой радости всего народа. Толозиль стала не только красивой, очаровательной, но и доброй королевой. Сидя на троне, она никогда не забывала, что она была скромной пастушкой; никогда не краснела она, что у нее бедные родители, и сделала их счастливыми до конца их дней Шеризаль — первый виновник ее счастья — был любим обоими супругами; он был самым верным и самым мудрым советником короля Леомбэля.

Королева Мадорэ

 Красавица Мадорэ, королева Голубых островов, вышла замуж против своей воли за свирепого Ностабуа и, пока он был жив, была самой несчастной женщиной в королевстве. Ностабуа умер через три года после свадьбы, и Мадорэ, пользуясь своим положением государыни, могла больше не притворяться и с первого дня объявила себя самой счастливой из вдов. Ее служанки и кормилица с большим трудом уговорили ее надеть траур.

Однако она слишком рано радовалась, что избавилась от своего тирана, так как после смерти Ностабуа не было ни одной ночи, чтобы ей не снилось, что она еще его жена; она его видела рядом с собой, она слышала, как он ворчит или ругается, говорит тысячи дерзостей, даже грубо оскорбляет ее. Теперь она страдала от него мысленно, испытывая более жестокие душевные муки, чем те, что ей пришлось вынести от этого злого человека при его жизни. Вот почему служанки находили ее всю в слезах, и им стоило большого труда ее успокоить.

Ее старая кормилица, которая порой осмеливалась говорить с ней откровенно, сказала ей однажды, когда она проснулась:

— Госпожа, может быть, ваши мучения являются наказанием за ту радость, которую вы показали публично после смерти короля, вашего супруга.

— Охотно тебе верю, кормилица,— ответила Мадорэ,— и, конечно, этим ты хочешь сказать, что у меня не хватило сдержанности и мудрости. Ради бога, моя славная Пакеретта, оставь эти запоздалые упреки. Оттого что ты мне доказала, что я заслужила несчастье, буду ли я менее несчастной?

Все видели, что Мадорэ просыпалась в плохом настроении. Полдня у нее уходило на то, чтобы избавиться от своих тревог, а с наступлением вечера ужасы ночи заранее охватывали ее так, что ее хотелось еще больше пожалеть, чем при жизни Ностабуа. Да, пожалеть больше, чем раньше; во всяком случае, пока он жил, она могла о нем забыть во время сна, а сейчас он не оставлял ее в покое ни днем, ни ночью; так жила она, потеряв всякую надежду.

Самые красивые и самые любезные вельможи королевства, самые известные и могущественные молодые принцы из соседних стран усердно ухаживали за ней, стремясь ее успокоить и на славу царствовать вместе с ней в ее прекрасной стране.

Каждый из них был высокого мнения о себе и думал, что, когда он станет супругом королевы, ненавистный призрак прекратит ее преследовать и ей будут сниться самые сладкие сны. Мадорэ не разделяла их уверенности. Она не хотела ничего предоставлять случаю и заявила, что отдаст свой скипетр и руку только тому, кто сначала освободит ее от невыносимого кошмара.

Все соперники находились в довольно затруднительном положении. Как победить врага, которого они не могли ни видеть, ни схватить? О! Им было больше по душе, чтобы Ностабуа вправду воскрес из плоти и крови, чтобы принять его за соперника и сильным ударом копья снова отправить его мерзкую душу в мрачный мир. Но напрасно. Чтобы получить руку красавицы вдовы, нужно было напасть, победить и обратить в бегство тень ее мужа!

 Один жених попытался устраивать для королевы самые изысканные праздники, чтобы в ее сознании запечатлелся их образ и оставался в ее снах до утра. Но, увы! Едва Мадора касалась своей очаровательной королевской подушки, как Ностабуа сразу же возвращался к ней во сне и, казалось, находил удовольствие наказывать ее за усилия, которые она делала, чтобы забыть его.

Один молодой кавалер добился милости читать у изголовья королевы в присутствии ее служанок стихи, которые он сочинил в ее хвалу: баллады, романсы, фаблио, которые уносили мысли в волшебный мир. Она меланхолично улыбалась, ибо знала, что, как только она заснет, эти сладостные иллюзии сменятся самыми ужасными кошмарами. И предчувствия ее не обманывали.

Один очень богатый принц, который страстно любил музыку, надеялся преуспеть, прибегнув к гармонии звуков. За большие деньги он собрал самых искусных в мире музыкантов, и звуки самых приятных концертов, усыпляя ее, продолжали звучать во время ее сна.

Увы! Заснув, она их больше не слышала и только ужасный голос Ностабуа раздавался в ее ушах.

Один вельможа крепкого телосложения, заядлый охотник, постоянно до изнеможения упражнявший свои мышцы, решил однажды предложить королеве испытать это чувство усталости. Она скакала верхом по горам и но долам, охотилась весь день и вернулась вечером во дворец мертвая от усталости.

— Ваше Величество, спите глубоким сном,— сказал ей вельможа торжествующе,— а я брошу вызов всем призракам, которые смущают ваш покой.

Напрасное обещание! Мадорэ спала глубже и дольше обычного, но ужасные видения преследовали ее еще больше. Она еще никогда так не страдала.

Все эти неудачи обескураживали женихов. Однако среди них был один самый молодой, самый любезный и самый красивый, который упорствовал в своей затее. Он считал, что Мадорэ очень несчастна и заслуживает лучшей доли.

Размышляя над тем, как заставить спокойно спать королеву, он не положился на свой ум, а предпринял долгое и опасное путешествие, чтобы посоветоваться по этому поводу с колдуном, которого знал с детства.

Когда колдун узнал, о чем идет речь, он глубоко задумался и после долгого молчания ответил, положив свою морщинистую руку на седую бороду, которая свисала до пояса:

Мой дорогой Лоннор (так звали молодого принца), вот, может быть, самый трудный вопрос, с которым ко мне когда-либо обращались. Сны не подвластны не только людям, но и ним. Считать, что можно сражаться с ними обычным оружием, это все равно что льстить себя надеждой пронзить воздух шпагой или проткнуть облака пикой. Однако...

На этом слове старик замолчал и оставил на некоторое время Лоннора в мучительном душевном беспокойстве; наконец он снова заговорил:

— Да, я вижу решение! — сказал он с большой уверенностью в голосе.— К несчастью, мне не дозволено вам дать его прямо. Надо суметь понять и разгадать колдунов. Умный человек сможет нас понять с полуслова. Порою ему достаточно даже одного жеста. Юный друг, посмотрите, что я сейчас сделаю, потому что в моем действии заключен мой ответ.

Сказав так, колдун схватил своей еще сильной рукой довольно тяжелый камень, стукнул им о другой и одним ударом. разбил его. Затем старик отвесил юноше легкий поклон, и тот понял, что разговор окончен и ему пора удалиться.

«Что означает этот камень? — задавал он себе сотни раз этот вопрос, возвращаясь к Голубым островам.— По правде говоря, я в не меньшем затруднении, чем раньше, и нахожусь между двумя загадками, одинаково трудными, что одна, что другая».

Однако через несколько дней ему показалось, что он нашел этому нужное объяснение. Он попросил королеву оказать ему честь прогуляться с ним однажды в экипаже, У Лоннора были самые замечательные конюшни в королевстве, и он слыл человеком, который умел лучше всех управлять лошадьми.

Королева, которая с самого начала отдавала ему тайное предпочтение и которая к тому же страстно любила прогулки в экипаже, охотно согласилась, к большому удовольствию принца, не подозревая, что это было новое испытание, которому подвергал ее один из поклонников.

Вокруг столицы тянулись чудесные, ухоженные, посыпанные песком аллеи, по которым было одно удовольствие прокатиться. И принц выбрал аллею, которая, как он знал, была больше всех приятна королеве. Ей нравилось, как он элегантно и грациозно управлял лошадьми.

Вдруг он резко повернул и поехал по дороге, которая вела в сторону моря - дорога была неровная и каменистая, Но, несмотря на это, Лоннор отпустил лошадей, и они понеслись е ужасающей скоростью. Королева крикнула ему, чтобы он остановился, но он еделал вид, что не слышит, Но на всякий случай он принял меры предосторожности: закрыл дверцы кареты так, чтобы Мадорэ не смогла бы открыть их и выскочить из экипажа.

Они неслись к берегу, а вокруг них возвышались крутые скалы, вдоль которых пролегала ужасная дорога над пропастью, на которую страшно было смотреть, а еще страшнее мчаться по ней галопом в ретивой упряжке. С одной стороны были остроконечные скалы, с другой глубокое море, внизу бездна и ни одного заграждения

Королева кричала от ужаса, жалобно стонала, то угрожала, то умоляла своего храброго кучера остановиться. Все было напрасно. Можно было подумать, что ему доставляло удовольствие нестись навстречу гибели, своей и королевы, так как он продолжал подстегивать лошадей, и ни тряска экипажа, ни крики Ее Величества не останавливали его. Всего полчаса длилась эта смертельная пытка, которая показалась ей вечностью, и раз двадцать она считала, что карста разобьется о скалы или рухнет в море.

В конце пути Лоннор остановил карету на ровной дороге, окаймленной зелеными лужайками. Там уже были люди, которые ждали его приказаний, и, пока они вытирали дымящихся лошадей, прекрасный принц, спрыгнув с козел. открыл дверцу кареты, преклонил колено и сказал королеве растроганным голосом:

— Да соблаговолит Ваше Величество меня простить! Испытание было жестоким, но оно было необходимо. Оно вас вылечило, мадам: вас больше не будут беспокоить ваши обычные сны.

Не оправившись еще от испуга, красавица, превозмогая себя, согласилась вернуться домой в том же экипаже и с тем же кучером. Когда опасность проходит, каждая женщина легко прощает смельчаку.

Осталось узнать, каким было действие такого рискованного лечения. Оно полностью соответствовало тому, что пообещал мудрый колдун. Правда, первая ночь была беспокойной: временами королева вздрагивала, но ей снились только бурное море и отвесные скалы. Более тяжелый камень разбил другой, больший страх прогнал первый. Ностабуа больше не являлся. Через несколько ночей Мадорэ стала спать спокойно и считала себя настоящей вдовой.

Лоннор получил обещанное вознаграждение, и этот отважный кучер сумел управлять государственной колесницей так же благополучно и ловко, как он управлял своей каретой.

Берина-невеста

 Берина-невеста получила от своего будущего супруга украшение из топазов. Берина, дочь простых горожан, не привыкла к подобным украшениям. Украшение ей шло просто чудесно, и она уже примерила его девяносто девять раз перед свадьбой. В сотый раз украсив свою красивую головку сверкающим венцом, посмотревшись в зеркало, она вдруг обнаружила, что украшение исчезло. Она посмотрела под ноги, вокруг себя, поискала в кофточке, в складках платья: украшения не было! Чья же рука его так ловко похитила?

Никто не входил в комнату. Должно это была проделка какой-нибудь злой феи, позавидовавшей счастью  Берины.

После этого происшествия она стала грустной и задумчивой, и ее жених умолял сказать причину грусти, но она ему ничего не ответила, настолько была смущена и раздосадована, что так глупо потеряла украшение, которое было залогом его верности, и когда он умолял ее поспешить со свадьбой, она под разными предлогами отказывалась.

В самом деле, как она осмелится появиться на свадьбе без украшения из топазов? Эта тревога не покидала ее, она думала об этом везде и всюду, и однажды, будучи в лесу, разговаривая сама с собой, она воскликнула:

«Где же я найду свое украшение? И таинственный голос ей ответил: «Ты его найдешь там, где жарко, когда холодно, и прохладно, когда жарко; где дома без окон, где запоры находятся снаружи. Берина, послушай меня внимательно: слева — шесть домов, справа — семь. Когда ты туда подойдешь, топни ногой; где земля будет глухо звучать там ты найдешь свое украшение

Услышав эти странные слова, Берина решила искать по всему свету указанное место; и на следующий день, не предупредив ни мать, ни жениха, которые могли бы ей возразить, рано на рассвете она ушла, надев самое красивое платье и новые туфли.

Она пошла наугад, не зная точно, идти ли на север или на юг, чтобы найти то место, где тепло, когда холодно, и прохладно, когда жарко. Она шла много дней, заходя вечером в хижины пахарей и пастухов, встречая повсюду благосклонный прием, так как грустная красота всегда внушает сострадание.

Берина никогда не упускала случая спросить у своих хозяев, не могли ли они сказать ей, где находится то место, которое ей указал голос в лесу, но никто ей не мог ничего сообщить.

С большим сожалением думала она о боли и тревоге своей матери и жениха, но это не мешало ей продолжать свой путь, так как она не могла решиться появиться перед ними без украшения из топазов.

Можно себе представить, что ей пришлось пережить. Так, однажды у одного маленького городка ее остановил мужчина в кожаном фартуке с железным молотком и охапкой тростника.

Прекрасная незнакомка,— сказал он ей весело,— вы пришли очень кстати. Моей матери очень хочется меня женить, и вы та, которая мне нужна. Пойдите к моей матери, и мы все уладим полюбовно, по вашему желанию!

— У меня одно желание — чтобы вы мне дали спокойно продолжить свой путь,— ответила она этому наглецу.

— Ну нет, прекрасная незнакомка, никак нет, и если вы не хотите идти со мной по доброй воле, то я запру вас до конца ваших дней в доме без окон.

- В доме без окон! — воскликнула Берина — И вы такой знаете?

Еще бы не знать. Я сам построил такие, самые красивые, и сейчас их у меня двенадцать для продажи.

— Скажите, пожалуйста, где их можно найти? —спросила Берина, думая о своем.

— В каком краю находятся дома без окон? По правде сказать, в чудесной стране, где тепло зимой и прохладно летом, в десяти-пятнадцати футах под землей; настоящая земля обетованная, прямо рай, где больше вина, нежели воды.

— Я догадалась! воскликнула Берина восторженно.— Это погреб, а дома это бочки.

— Вы правильно догадались, моя красавица, и я вижу, вы рады стать женой бондаря.

Берила промолчала, старательно скрывая свои мысли. Так как уже наступал вечер, она согласилась пойти с бондарем и переночевать у его матери, которая оказалась доброй и достойной уважения женщиной. Но задолго до рассвета, когда еще все спали, Берина украдкой вылезла через низкое окошко, подумав: «Он не запер меня в доме без окон, и я этим воспользуюсь. Я вернусь в свою деревню, потому что теперь все стало мне понятно. Семь домов направо, шесть домов налево, сказал голос в лесу. В нашем погребе тринадцать бочек, семь с одной стороны, шесть с другой, каждая со своей маленькой дверцей и деревянной задвижкой снаружи. Я поступила так, как поступают многие: я искала вдали то, что находится рядом». Берина пошла по самой короткой дороге и прошла ее за два месяца. Больше она ни у кого ни о чем не спрашивала. Разве она не узнала уже, что ей нужно для полного счастья? Наконец она пришла домой.

- Вот она! воскликнула мать, умирая от радости при виде дочери.

— Вот она, неверная Берина,— горестно произнес жених, который был в это время рядом с матерью. Он часто к ней заходил, чтобы вместе погоревать.

- Да, это я, но я не неверная,— ответила странница, протягивал руку жениху.— Мамаша, прошу вас, зажгите лампу и пойдемте со мной в ту страну, где тепло, когда холодно, и где холодно, когда жарко, где дома без окон, а задвижки снаружи.

- О боже! сказала мать.— Моя дочь потеряла рассудок.

Так как мать не спешила выполнить просьбу дочери, девушка сама взяла лампу и спустилась в погреб. Мать и жених пошли за ней, уверенные все же, что она лишилась рассудка, да и как было так не подумать, когда девушка начала топать ногами, потом закричал: «Это здесь!», - указывая на место, которое глухо звучало, и наконец принялась рыть землю.

Оракул ее не обманул: она нашла свое ожерелье таким же сверкающим, как в первый день. Тогда она рассказала о всех своих приключениях. У нее уже не было причин оттягивать со свадьбой, но она уже остерегалась примерять украшение раньше времени.

Формоза и Спиридина

   В стране фей очень опасно, пусть даже невольно, обижать животных, которые случайно нам встречаются, так как под обманчивой внешностью могут скрываться какие-то иные живые существа, и жестокое обращение с ними не остается безнаказанным. Зато хорошее обращение с этими существами всегда как-нибудь вознаграждается.

Одна молодая владелица замка, полгода назад вышедшая замуж, заметила на аллее своего парка бедного навозного жука, которого тащили к себе красные муравьи, чтобы съесть. Хотя ей и пришлось вытерпеть укусы возмущенных муравьев, она освободила маленькое несчастное насекомое.

Едва совершила она это, как насекомое внезапно приняло человеческий облик, превратившись в красивую женщину с золотистыми волосами, лицом «кровь с молоком» и голубыми глазами, в которых светилось мягкое величие. Она взяла руку новобрачной и сказала мелодичным голосом:

- Ребенок, который у вас родится, будет девочка – самая красивая и умная на свете.

Сказав это, фея исчезла.

Задумавшись об этом чудесном происшествии, вне себя от радости, молодая женщина пошла дальше по аллее, И тут, не заметив змею, переползавшую дорогу, она нечаянно насупила ей на кончик хвоста. Змея зашипела, с грозным видом поднялась и сказала владелице замка:

— Я не отниму у вас то, что моя сестра вам только что пообещала, я просто убавлю это наполовину.

Взволнованная этими непонятными и угрожающими словами, молодая новобрачная вернулась домой очень обеспокоенная. Однако она ни слова не сказала об этом происшествии.

Несколько месяцев спустя молодая владелица замка родила двух девочек-близнецов. Одна была изумительной красоты, другая — ужасно безобразной.

С грустью разглядывая их, мать сказала:

— О! Я очень боюсь, что каждая из моих девочек будет иметь только половину того, что делает человека приятным.

Ее попросили объяснить, в чем дело, и на этот раз она рассказала, что с ней произошло м аллее парка несколько месяцев назад.

Обе девочки выжили. Они росли вместе, и тревожное пророчество матери подтвердилось. Одна из них, которую назвали Спиридиной, с самого раннего возраста проявила редкий ум, она не говорила и не делала ничего, что было бы не кстати; ее разговор был полон очарования, самые приятные речи слетали с ее уст, как журчит чистый родник. Рядом с ней забывали обо всем, даже о ее безобразии, которое было чрезмерным и проявлялось и в лице, и в стане.

Другую девочку назвали Формозой. Она была необыкновенно красивой, но — увы! — у нее не было и искорки ума. Похвально, однако, что она сама знала о своем недалеком уме и говорила об этом с трогательным простодушием.

Впрочем, Формоза и Спиридина были кроткими и добрыми и, что особенно важно, нежно привязанными друг к другу. Каждая испытывала к своей сестре ту естественную привязанность, которая так отличает детей-близнецов.

Если что и могло утешить родителей, которые видели, что одна дочь очень глупа, а другая очень безобразна, так это исключительная дружба, которая их соединяла. Они любили одна другую, восхваляли друг друга наперебой, как если бы каждая искала в другой то, чего ей самой не хватало.

Если сочувствующие взгляды останавливались на неприятном лице Спиридины, она говорила: «Не жалейте меня, Формоза красива за двоих».

Формоза тоже находила слова, чтобы сказать что-то приятное о сестре. Однажды, когда Спиридина помогла ей поддержать разговор, она наивно воскликнула: «О! Какая я умная, когда ты говоришь!»

Обычно, когда обращались к Формозе с вопросом, который ставил ее в тупик, она просила взглядом Спиридину ответить за нее, что тотчас делалось. Тогда Формоза скромно добавляла: «Моя сестра сказала вам мою мысль».

Один молодой человек по имени Глоридан, живущий по соседству, имеющий в избытке те достоинства, которые змея поделила между двумя сестрами, увидел на прогулке Формозу и сразу влюбился в нее. Он не разговаривал с ней, поэтому не мог себе представить, что, при таком очаровании, она так глупа.

Однако он понял это во время первого своего прихода в гости. И вероятно, он ограничился бы этим визитом, если бы Спиридина не присутствовала при разговоре.

Формоза не могла жить без нее. И на этот раз, желая, чтобы Глоридан не скучал в ее компании, она постаралась удержать сестру рядом с собой.

Хитроумная Спиридина так искусно сумела принять участие в разговоре, что представила Формозу в выгодном свете; и молодой господин был введен в заблуждение относительно достоинств этой прекрасной особы и покинул ее с мыслью, что она приятнее, чем он ее себе представлял вначале.

Время пролетело незаметно после первого визита, так что вскоре ему захотелось снова приехать в замок, потом появилось непреодолимое желание в третий раз нанести визит; наконец, он не мог уже провести и дня, чтобы не засвидетельствовать свое почтение этим дамам, находя у них все, что очаровывает взор и ум.

Обычно он садился между ними, слегка повернув голову к Формозе, чтобы видеть ее и с наслаждением слушал речи Спиридины, ее очаровательные рассказы. Ему нравилось ее остроумие, ее живые мысли.

Формоза тоже вставляла несколько слов. Если Глоридан обращался к ней, она умела кстати сказать «да» или «нет», или «как вам будет угодно», или «я не хотела вас затруднять» . Если она не могла ответить, то, верная своей привычке находить свою мысль в душе Спиридины, она говорила: «Спросите у моей сестры».

Со временем иллюзии Глоридана развеялись, и он увидел каждую сестру такой, какой она была. И тогда случилось несчастье: молодой господин, который был сначала очарован красотой Формозы, был затем пленен приветливостью Спиридины так, что полюбил их одинаково, обеих сразу. Однако такое странное положение дел не могло так долго продолжаться, и он был вынужден объясниться. Обе сестры видели его волнение и замешательство, они догадывались, в чем причина; но, хотя они были очарованы Глориданом, каждая сочла бы себя виноватой, если бы отбила его у другой.

- Он тебя любит,— говорила красавица. Да нет, это невозможно! — отвечала другая. - Я бы ему не простила его плохой вкус, если бы он предпочел меня Формозе.

И однако однажды, когда Спиридина была милее, чем обычно, очарованный Глоридан побежал к их отцу, смиренно поклонился и торжественно сказал:

- Господин, умоляю вас, если вы не находите, что я не достоин такой высокой чести… Прошу вас…

Он собирался продолжать, когда вдруг увидел Формозу, которая проходила через террасу, где он был с отцом. Она взглянула на него и улыбнулась. И это заставило его заколебаться.

Так как он стоял молча, не закончив начатую фразу, отец сказал ему церемонно-вежливо:

— Так о чем же вы меня просите, сударь? Дайте мне,— снова начал Глоридан, который не знал, как ему выйти из положения,— дайте мне, пожалуйста, ту борзую, с которой мы охотились позавчера.

Торжественный вид Глоридана подготовил отца к другому. Он дал борзую, но ему стоило большого труда скрыть свое плохое настроение.

Сколько раз влюбленный Глоридан просил небо лишить его любви к одной или другой из близнецов, сделать так, чтобы глупая была не так красива, а дурнушка не так мила. Чем больше он усердствовал в своих ухаживаниях, тем больше влюблялся то в одну, то в другую.

— Вот увидите,— говорил отец жене,— имея двух дочерей, мы не выдадим замуж ни одну.

Вот таким образом злая фея сделала всю семью несчастной, а Глоридана привела в отчаяние

Все соседи только и делали, что говорили о визитах молодого господина; все задавали вопрос, что бы означало столь долгое ухаживание?  Многие считали, что прекрасный кавалер искал только приятное времяпрепровождение для себя н что он никогда не женится ни на глупой Формозе, ни на страшной Спиридине.

Отец, более и более недовольный его медлительностью, попросил его положить конец своим ухаживаниям. Глоридая принял решение объясниться и высказал самую странную просьбу, с которой когда-либо обращался жених.

- Господин,— сказал он отцу.— Уже давно я всей душой желаю получить от вас милость, которая, если вы мне  ее окажите, принесет мне несчастье. Я страстно люблю ваших дочерей; я прошу вас дать одну из них мне в жены, и вы убедитесь, что я буду безутешным, что оставил другую.

Отец очень удивился такой странной просьбе и не смог удержаться, чтобы не высказать своего недовольства.

- Это вам выбирать и принимать решение, - сказал он немного сурово молодому господину, - а мы с женой посмотрим, что мы решим.

- Но, господин, я не в состоянии сделать этот выбор. Мое сердце и мой разум в нерешительности. Если вы не соблаговолите вывести меня из этого тяжелого положения, то прошу предложить вашим очаровательным дочерям самим решить мою судьбу.

Отец, которому очень хотелось пристроить своих дочерей, считал своего соседа чудесной партией. Он внял его просьбе и сообщил дочерям о предложении молодого господина.

Тогда между ними началось сражение в великодушии. Формоза была уверена, что Спиридина лучше подойдет Глоридану.

— А я когда состарюсь, то от моей красоты ничего не останется,— сказала она довольно рассудительно для дурочки.

Спиридина же смотрелась в зеркало чудесного канала, окаймляющего сад замка, чтобы удостовериться, что Глоридан, женившись на ней, будет очень сожалеть о Формозе.

Однажды, когда она опять сидела у края канала и смотрелась в воду (так как, хоть и была дурнушкой, она не упускала случая рассмотреть себя, говоря, что хочет привыкнуть к своей некрасивой внешности и что будет очень несчастной, если вдруг случится, что она забудет о своем лице), так вот, глядя в воду, она почувствовала, что в тот момент, когда к ней подошла ее сестра и крепко обняла ее, с ней произошло что-то необычное. Она опустила взгляд на гладь канала и вскрикнула от удивления. Склонившись над прозрачной водой, она увидела там не себя, а Формозу. Тогда она быстро обернулась, думая, что сестра стоит за ней, но ее там не было. Спиридина была одна у канала.

Она быстро вскакивает, осматривает себя и видит, что ее руки, плечи, стан похорошели до неузиаваемости. Вне себя от волнения, она бежит к замку и зовет свою сестру:

- Формоза, моя дорогая Формоза, где ты?

Отец, мать и Глоридан, который тоже был в замке, вышли ей навстречу, недоумевая, что с ней случилось. Они подумали, что она в бреду.

- Дитя мое, приди в себя,— сказала ей безутешная мать,—- почему ты зовешь саму

себя?

— Прекрасная Формоза,— сказал Глоридан,— мы видим вас перед собой, а теперь вместе пойдем искать Слиридину

— Нет, нет, поверьте мне. Это я, Спиридина, с вами говорю, просто я так изменилась или.., скорее всего... Но к чему говорить вам о своих догадках и чувствах, если вы этому не поверите? Здравомыслящий человек не скажет ничего, что не сможет доказать. То, что происходит со мной, это необъяснимо и необычно, и я не могу вам ничего доказать. Какой-то силе свыше было угодно проявить внимание ко мне, так пусть она сама объявит себя и появится.

Три свидетеля этой странной сцены были очень удивлены. Они узнали голос, язык и ум Спиридины; но во всем остальном это была сама Формоза. Так как Спиридина сказала, что она была у канала, то все вместе с ней побежали туда, посмотреть, нет ли там другой сестры. Они никого там не увидели, и никто не ответил на их зов.

— О боже! Спиридина или Формоза, что вы здесь делали, когда произошло это странное событие? — спросил несчастный отец.

— Я спасла жизнь черному котенку, которого вы видите на этой крепостной стене, где он сушится на солнце. Он упал в канал и утонул бы, если бы я его не спасла. И вот тогда в порыве нежности моя сестра сжала меня в своих объятиях и вдруг исчезла. Я не придала этому никакого значения, так как думала, что она зашла в аллею, а мне показалось, что я стала другой. Меня окутало теплое чувство радости оттого, что я спасла от смерти бедное создание. И вот тогда, наклонившись к каналу, я увидела, что я совсем другая.

— Не удивляйтесь, Спирибелла,— сказал черный котенок,-- вы спасли мне жизнь, и я удвоила вашу: теперь вы вместе, Формоза и Спиридина. Шестнадцать лет спустя я объединила то, что злая фея разделила в утробе матери. Счастливые родители! У вас одна дочь, но зато ей нет равной во всем мире. К тому же она доживет до старости, в то время как две сестры, которые поделили между собой сумму дней жизни, предназначенных природой для одной, умерли бы рано и даже раньше вас. Глоридан, благодарите небо, потому что вас больше не будут мучить сомнения. Вы станете супругом женщины, которая, чтобы вам понравиться, соединила в себе красоту Формозы и ум Спиридины.

Сказав это, котенок спрыгнул с крепостной стены и, едва коснувшись земли, превратился в прекрасную женщину с золотыми волосами, с голубыми глазами и лицом «кровь с молоком».

— Вот моя добрая фея,— воскликнула владелица замка.— О моя покровительница, я верю вам, я ничего не потеряла. В одном облике у меня двое детей. Друзья мои, будьте осторожны, чтобы случайно не наступить на какую- нибудь змею.

Несколько дней спустя состоялась свадьба Глоридана и Спирибеллы. Фея соблаговолила почтить их своим присутствием.

Обриэль-охотник

Обриэль был самым известным охотником в округе; не было более ловкого стрелка, чем он; никто не бросал дротик лучше его. Однако порою и ему случалось промахнуться, и он возвращался домой с пустыми руками и с грузом на сердце. Его жена Жазина была недовольна еще больше его. Ни тот ни другой не умели терпеливо переносить жизненные неприятности: в малейшем происшествии они видели уже несчастье.

Однажды Обризль, устав от преследования раненой косули, все же сумел догнать ее в чаще леса. Он уже вытащил охотничий нож, чтобы прикончить невинное животное, и тут косуля, отступив назад, пристально поглядела на своего врага и тихо сказала:

— Обриэль, пощади меня, и я сделаю тебе бесценный подарок.

— И что же ты мне можешь дать, бедное животное? — сказал охотник, удивившись, что косуля говорит человеческим голосом.

— Обриэль, прояви сначала свое великодушие, а я сумею быть признательной.

— Ну что ж, я дарую тебе жизнь,— ответил охотник, спрятав оружие в ножны.

— Подойди,— сказала косуля,— и возьмись правой рукой за мой левый рог.

Только Обриэль сделал то, о чем просила косуля, как рог отделился и остался у него в руке.

— Вот подарок, который я тебе обещала,— сказала косуля.— Ты сделаешь из него рожок, и тебе достаточно будет подуть в него, чтобы я появилась в случае острой необходимости. Но знай, что твоя просьба должна быть благоразумной, а моя помощь крайне необходимой. Если ты меня позовешь некстати, то рожок загорится у тебя в руке и сгорит вместе с рукой.

Сказав это, косуля подпрыгнула и исчезла, как молния.

— Что бы это значило? — сказал Обриэль, удивившись еще больше.— Косуля, которую я ранил, оказывается проворнее, чем была до этого, и оставляет мне еще подарок. И это бесценный подарок, как она сказала. Ну что ж, может быть! Правда, эти добрые гении не хотят исполнять все наши капризы. Они оказали бы нам плохую услугу, если бы соизволили слушать все напрасные просьбы людей. Я же постараюсь обращаться к ним действительно с чем-то очень важным. Я такой бедный, что у меня будет достаточно поводов, чтобы протрубить в рог.

Погрузившись в свои думы, Обриэль шел домой через лес и вдруг увидел, что заблудился, так как было уже темно. Он устал от безрезультатных и долгих поисков дороги.

«Так что ж,— подумал он устало,— не наступил ли момент, чтобы обратиться к подарку косули?»

При этой мысли он вынул свой охотничий нож и отрезал кончик рога, чтобы воспользоваться им в случае необходимости. Но пока воздержался, так как почувствовал, что у него под ногами густой мох, на котором он смог бы провести ночь.

В лесу было немного свежо, но на земле были листья; он мог их собрать и укрыться ими, чтобы защитить себя от холода. Ведь нельзя же умереть за одну ночь, проведенную под открытым небом. Он предпочитал подрожать от холода, чем иметь обожженную руку. Надо было оставить рог для следующего случая.

Рассуждая так, он начал собирать на ощупь сухие листья вокруг себя, когда услышал невдалеке вой волков. Он остановился и прислушался. Охотник понял, что их было много и они приближались.

 «Вот эта опасность посерьезнее,— подумал охотник, поднося руку к ножу.— Это оружие не спасет меня, если три или четыре голодных волка бросятся на меня разом. Наверное, придется воспользоваться рогом».

Тут вой волков прекратился, и он подумал: не скажут ли, что охотник Обризль воспользовался каким-то чудом, чтобы спастись от волков?

При свете молнии он увидел большой дуб, ветви которого могли бы быть надежным убежищем. Он взобрался туда, удобно устроился, чтобы случайно не уснуть и не упасть, пока волки будут выть.

Они почуяли охотника и окружили дуб. Разразилась гроза, и при свете молнии Обриэль насчитал до шести волков. Их заунывный вой сливался с раскатами грома. Нужно было иметь храброе сердце, чтобы не испугаться в подобной ситуации. Не раз он подносил рог к своим губам, но все время останавливался. Ему казалось, что спасительный рог подозрительно нагревался. Он думал: «Не наступило еще время звать косулю: волки и гром создают мною шума, но шум — это еще не опасность.

Но тут над его головой прогремел гром, и его поразило молнией.

Когда он пришел в себя, в голове у него шумело. Он решил протрубить в рог и уже поднес его ко рту, но подумал, смеясь над своим волнением:

— Какая глупость! Разве нужно звать помощь, когда опасность миновала?

И тут он заметил, что волки, напуганные раскатами грома, разбежались.

— Кажется, я могу провести ночь спокойно,— подумал он.— Гроза удаляется, волки не вернутся, только бы мне немного уснуть.

При свете луны он устроился на густой ветке, когда услышал в кустарнике под дубом треск ломающихся сучьев.

Это был медведь, который улегся под деревом. Но он не долго лежал спокойно. К несчастью, Обриэль наступил на сухой сук, который упал на нос медведю.

Тот, подняв морду, увидел человека и, движимый гневом или голодом, начал карабкаться на дуб.

И тогда охотник подумал, что наступил момент, когда нужно обратиться за помощью к доброму духу. Он схватил волшебный рог и собрался уже в него протрубить.

«А зачем? — подумал он и на этот раз.— Что, это моя последняя возможность? Я отложу в сторону это бесполезное оружие. Если враг и страшен, то на этот раз он один. Мы один на один, и я выигрываю в местоположении. Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай».

Приняв такое решение, он устроился удобнее, чтобы храбро встретить врага. В левой руке он держал рог, а в правой — нож. Он не терял из виду карабкающегося медведя. Вдруг зверь остановился, большая ветка преградила ему путь. Он повернул голову так, что подставил свою незащищенную шею охотнику. Тот нанес ему такой сильный и точный удар, что кровь брызнула на него.

Медведь страшно заревел. Обризль поднялся выше, готовый, если понадобится, снова напасть. Разъяренное животное преследовало его, издавая глухое рычание. Глаза медведя сверкали, и разум помутился от ярости. И вдруг голова его застряла в разветвлении ствола. Напрасно он пытался подняться выше, ведь он ослабел от потери крови. Охотник ловко и бесстрашно наклоняется к нему и двумя удачными ударами добивает зверя.

Медведь упал с дерева с ужасным ревом. Охотник потерял всякое желание уснуть

и провел остаток ночи, наблюдал за медведем.

Стоны чудовищного зверя постепенно стихали, и вскоре он совсем замолк. На рассвете охотник увидел, что тот лежит у подножия дуба. Очевидно, медведь был мертв.

Обриэль не замедлил спуститься. Он накрыл добычу ветками и побежал домой. Его жена Жазина была рада видеть его живым и здоровым. Но он не стал ей ни о чем рассказывать; не терял времени, он вернулся в лес со своими соседями, которые помогли ему притащить медведя домой.

Для деревни это был настоящий праздник. Каждый хотел поесть медвежатины. Победителю досталась шкура.

— Этот подарок будет мне всегда напоминать,— сказал он своим друзьям,— что человек может добиться своего, когда захочет.

И это было не самое драгоценное сокровище, которое он принес из леса. Когда Жазина узнала историю с косулей, которую по секрету рассказал ей муж, когда она узнала о волшебном свойстве рога, она очень обрадовалась.

Ни в чем они не будут больше нуждаться; и погреб и рига будут полны, у них будет одежда на каждое время года, у них будут мягкие постели, чтобы отдохнуть от работы, которую им предстоит делать.

Муж сначала старался образумить свою жену. Когда она узнала, что он ни разу не воспользовался рогом и как он этому рад, она обозвала его тряпкой и трусом, который больше всего боится обжечь себе пальцы. Он никогда не сумеет воспользоваться бесценным сокровищем, которое в руках другого может творить чудеса.

- Жена, - ответил он тихо, - если мне будет угрожать опасность, прошу тебя, дай мне возможность воспользоваться рогом, как я сочту нужным. Когда я обожгу руку, ты будешь ее перевязывать, ты будешь стонать и жалеть меня, но твои слезы и мази не спасут ее.

Итак, волшебный рог стал причиной ссор в семье и источником бесконечного недовольства жены.

- Если это не прекратится,— сказал он однажды с раздражением,— я протрублю в и попрошу косулю забрать свой подарок.

Эта угроза заставила Жазину замолчать на некоторое время. Обриэль все время носил рог на тонком шнурке, так как, во-первых,  он считал, что в случае необходимости он всегда должен быть при нем, и. во-вторых, он боялся, как бы его жена не завладела им и не попыталась им воспользоваться, что могло бы иметь пагубные последствия. На ночь он запирал его в шкаф, ключ от которого прятал.

Эти меры предосторожности оскорбляли Жазину и удваивали ее нетерпение.

- Что ты ждешь, почему не обращаешься к доброму гению, - говорили она, - разве ты не видишь, как бедно я одета?

— Моя дорогая подруга, не меньше женщин одето хуже тебя, но их мужья никогда не слышат, чтобы они жаловались. Я посеял коноплю, наступило время стричь баранов, так что у нас будет и полотно, и сукно. Ты видишь, нет никакой необходимости трубить в рог. С тех пор как у меня появился страх обжечь себе пальцы, прося то, что мне не очень необходимо, я довольствуюсь малым и все хочу заработать своим трудом. Может быть, это и есть настоящий дар, который нам преподнесла косуля. Позволь мне, моя дорогая жена, внушить тебе такие же чувства, и мы будем счастливы.

Так что же, пусть рог висит у тебя на шее до конца твоих дней, не принося нам никакой пользы?

Жена, разве это пустяк — скромность? Научимся ее любить, Жазина, и мы увидим, как это замечательно!

Но эти красивые слова не убедили бедную женщину. Она полагала, что тем более ее сетования справедливы, поскольку у них есть верное средство положить конец всем их несчастьям, но оно не приносило никакой пользы по милости ее упрямого мужа!

Однажды они были приглашены на свадьбу к своему соседу.

— Превосходно,— огорченно сказала жена.— Но в чем мы пойдем и какие украшения наденем на себя?

— Мы пойдем в наших самых чистых одеждах, и ты славно будешь выглядеть с живыми цветами в качестве украшения.

Жазина ничего не ответила, так как в голове у нее уже созрел план, и втайне от мужа она решила на этот раз его осуществить. Она выследила тайник, где ее муж прятал ключ от шкафа, и, когда он крепко заснул, побежала, схватила рог, на который уже давно зарилась.

Мы приглашены на свадьбу,— подумала она,— надо, чтобы у нас была праздничная одежда.

Думал так, она спустилась в сад за домом, чтобы звук рога не разбудил мужа. Очутившись в конце сада, она прижала к губам роковой инструмент и впервые заставила его протрубить.

— Что ты хочешь? Я здесь! — сказала косуля, прыгая через плетень.

— Я хочу праздничные одежды для себя и для мужа.

— А! Так это ты, Жазина! Ты осмелилась меня позвать?.. Ты не боишься присвоить себе то, что принадлежит только твоему мужу? Так будь же ты наказана по заслугам.

Косуля больше ничего не сказала и исчезла, как появилась. Женщина смутилась, печально пошла домой, положила рог на место и бесшумно легла спать. Бедная Жазина! Она не знала, какая неприятность с ней произошла во время сна.

Проснувшись, она провела рукой по лицу и вскрикнула от ужаса. Она почувствовала на своих щеках и подбородке что-то жесткое, к чему она не привыкла. Она побежала к зеркалу и разинула рот от удивления, когда увидела нижнюю часть своего лица, покрытую густой черной бородой, очень похожей на бороду Обриэля. Она присвоила себе то, что по праву принадлежало ее мужу, и была за это по заслугам наказана.

Обриэль, свидетель такого странного происшествия, подумал, что в этом кроется какая-то тайна, и долго уговаривал жену сказать, не совершала ли она какой-нибудь ошибки, которая повлекла такое жестокое наказание. Сначала она отказывалась отвечать, но потом во всем призналась, заливаясь горючими слезами, от которых намокла вся ее борода. Она умоляла мужа простить ее, понимая, что нет ей прощения.

— Не ко мне, а к доброму гению должна ты обратиться со своими извинениями и раскаянием. Представился случай сейчас ее позвать. На этот раз ее помощь нам действительно необходима, так как одна косуля сможет заставить исчезнуть эту бороду, как она одна смогла заставить ее вырасти.

Сказан это, муж открыл шкаф, взял рог, протрубил в него, и косуля впрыгнула в комнату через окно.

— Что ты хочешь, Обриэль?

— Добрый гений, я хочу, чтобы ты простила Жазине ее ошибку и чтобы ты освободила ее от этой бороды, справедливого знака твоего гнева.

— Пусть так и будет! — ответила косуля и мгновенно исчезла так же, как и борода Жазины.

Жена побежала к зеркалу и в восхищении от того, что она такая же красивая, как и прежде, бросилась на шею своему мужу, говоря ему самые нежные слова.

— что ты достаточно наказана,— сказал он ей,— так что я повешу теперь рог на стену. Я уверен, что ты к нему никогда больше не притронешься.

— Даю обещание, — сказала она.

— Я тоже даю обещание дотронуться до него только в крайнем случае, исчерпав все свои силы и возможности.

Так прожили они долгие годы в полном согласии. Они были бедны, но жили в довольстве. Они были трудолюбивы и предусмотрительны, а имея эти качества, не стоит надеяться на чудеса, чтобы выжить.

Когда супруги состарились, они жили на свои сбережения и помогали друг другу по мере сил.

Но однажды Обриэль тяжело заболел. В то время ему было восемьдесят лет. Он понял, что его конец близок.

— Бедный друг, наступила пора протрубить в рог,— сказала ему жена.— Косуля придет, чтобы вылечить тебя и продлить твою жизнь.

С нежностью глядя на свою жену, больной сказал ослабевшим голосом:

— Дай мне рог, Жазина.

Жазина подала ему рог, и старый охотник поднес его к своим почти ледяным губам. Обремененный возрастом и страданием, он смог издать только слабый звук, но у косули был тонкий слух, и она тотчас же появилась.

— Обриэль, что ты хочешь? — сказала она умирающему.

— Я ничего не хочу для себя,— ответил он.— Мне ничего не надо, но я оставляю бедную вдову. Если она будет в чем-нибудь нуждаться, то прошу ей помочь и сделать это так, как если бы ты это сделала для меня.

При этих словах старого супруга Жазина заплакала. Косуля тоже была тронута и сказала охотнику:

— Когда ты покинешь этот мир, твоя жена не будет нуждаться в моей помощи, потому что Обриэль для нее все; один Обриэль ей необходим. Чтобы исполнить твою просьбу, полную заботы о жене, я продлеваю твою жизнь до последнего дня ее жизни. Вы угаснете вместе в час, предназначенный небом для Жазины.

Услышав это, счастливая старуха и ее старый муж, который чувствовал, что вновь возвращается к жизни, осыпали косулю ласками и словами благодарности.

Затем добрый гений исчез, как и в прошлый раз.

Жазина обняла Обриэля своими дрожащими руками и заплакала от радости. Вдруг, взглянув на стену, она увидела, что рога там больше нет.

— Ах! — воскликнула она,— косуля хорошо сделала, что забрала его. Она знает, что у меня больше нет никаких желаний, потому что она оставила мне моего мужа.

  обратно в библиотеку

главная   о создателях   наши корни   наша психотерапия   наши проекты   о домашнем театре  фотогалерея и летопись    библиотека    полезные ссылки